Здравствуй кризес и Дуся

Сегодня обсуждали на работе кризес. У нас его как не было так и нет, но зато он есть у наших клиентов, нищеброды, что бы их. В связи с этим не умаляя прекрасности моих колонок умалили их стоимость, в общем-то до нулика. Ну и похуй. Беднее я от этого не стану, а в колонках совсем уж погибнет золотой телец, туда ему и дорога. При дальнейшем продолжении истории, я эволюционирую до работы за еду и проживание. Устрою себе конуру под столом, а в 10 утра буду оттуда вылезать и работать. По моему - идеальный дауншифтинг.

Ну а если серьезно, не смотря на то что все хорошо, обитает в моей душе некоторая меланхолия, и что с ней делать, я прямо вот даже и не знаю. Водку пить не имею желания. Во втором ящике стола разматериализовалась уже вторая бутылка пива, нет что бы размножаться, они решили развоплотиться, причем без моего участия. Обидно.

А вообще, написать бы три тысячи историй про дохлую собачку Дусю, спасающую мир, и жить на гонорары от издателей, потихоньку выковыривая брилианты из премий Букера и прочих премий захламляющих особняк на берегу Любого моря.

Для преодоления творческого кризиса, нужно выйти на улицу, найти дворнягу, крестить ее Дусей и утопить в Фонтанке или Грибанале, водичка холодненькая, собачка окочуриться скоро. Потом вдумчиво гулять по набережной вместе с собачкой, которая распухнув и всплыв будет дрейфовать рядом со мной по течению и рассказывать мне истории спасенного мира. А я буду кивать и записывать.
- Да, Дуся, все правильно ты говоришь, и сделала ты тогда все правильно, - буду говорить ей я.
А она, прерывая иногда свой рассказ, будет глядеть на меня одним, несъеденным еще рыбами, глазом с некоторой укоризной за утопление ее в холодной осенней воде, и тогда мне будет становиться немного неловко, и даже порой стыдно, я буду малость рдеть, отворачиваться от воды, ,и, прячась за гранитным ограждением, украдкой опрокидывать в себя 20-30 грамм водки из горла.
- Вот зачем ты меня, Витя, утопил? - снова спрашивает
- Да, ну как тебе объяснить-то, не я это был, это мне муза навеяла, причем заметь, не утопил бы я тебя, была бы сейчас шавермой в двадцати желудках печальных петербуржцев, а так получаешься даже как бы соавтор, и в конце концов тебя унесет в Финляндию даже может быть, где мы вполне можем встретиться следующим летом. - оправдываюсь я.
- Ну может и не съели бы меня, предположим нашла бы я себе на зиму уютный подвал и завела бы потомство.
- А его бы у тебя крысы съели, тоже опечалилась бы, да и вообще, что мы все о тебе-то? Расскажи лучше как ты мир спасла, от зеленых соплей и розовых фантазий?
- Да что там рассказывать то... Банально в общем-то получилось, я пописала на них с неба, и не стало больше в мире зеленых соплей и розовых фантазий, оставила я миру лишь серую банальную реальность, но без печали о ее серости.
- Вот за это тебе, Дуся, большое человеческое спасибо. - говорю я вежливо и благодарно.
Дуся довольно покачивается на волнах, и глядит на меня уже не так укоризненно, тем более что голодные рыбы уже щекочут ей правый бок, который сейчас находится в воде, выедая последних утопших блох. Дусе это нравится и она улыбается желтоватым зубом, и я ей тоже улыбаюсь. Только Дуся немного переживает, что она некрасиво вмерзнет в лед, но я успокаиваю соавтора, напоминая о прошлой зиме, которая была совсем даже не зимой, а затянувшейся осенью.